|
|
|
 |
||
 |
||
|
||
| Каким было твое детство? Я вырос в пригороде Лос-Анджелеса, в семье среднего класса. У нас был прекрасный дом, я мог ходить пешком в любую школу — начальную и среднюю, все они были рядом. Отец работал водителем грузовика, в итоге стал владельцем компании по перевозкам. Мама была домохозяйкой, она была художницей — рисовала картины и занималась графическим дизайном. Смешно вспоминать, помню я довольно много находился в доме один, странно. У меня было 2 старших брата (по одному из родителей) и младшая сестра. Определенно, в доме было сложно. Просто я пытался смотреть на вещи с точки зрения отца. Он женился на женщине, у которой было 2 сына-подростка, насколько это могло быть сложно. Я был одиночкой большую часть времени, видел как у моей сестры постоянно были проблемы. Очень непослушный, шумный ребенок. Я видел, как все у нее складывалось, так что я пошел другим путем. Чтобы уйти от проблем я как бы одевал маску, находил убежище, что не очень то хорошо на мне сказывалось. Тебя воспитывали в соответствии с Христианской Наукой? Это было очень интересно, хотя и вызывало отчуждение... Моя реальность была такова, что меня как ребенка это очень отталкивало. Сейчас, повзрослев, я немного больше понимаю религию. Сила мысли, позволяющая мыслить позитивно, чтобы себя излечить, попытки не признавать болезнь и прочие вещи. Отказ от походов к врачам, в основном игнорирование всех этих знаний. Это вообще мне было непонятно. Мне кажется сейчас в моей жизни все неплохо совмещается. Да, есть сила мысли, но существуют и приобретенные нами знания. Когда человек ломает руку, пойди и хотя бы вправь ее для начала. Даже этого не разрешалось. Я не мог посещать, будучи ребенком, занятия по здоровью. Ты изучаешь, как функционирует тело человека, подобные вещи. Мне не разрешалось это изучать. Мне приходилось выходить из класса и стоять в коридоре, или идти в кабинет директора. Это было больше как наказание. Мои родители в какой-то степени пытались сделать меня лучше, держа меня подальше от этих вещей, но выходило наоборот. Отец бросил нас, когда мне было 13. В тот момент я просто сказал маме: «Я больше не буду ходить в воскресную школу. И точка». Вот и все. Что ты помнишь о разводе? Это было очень неприятно мне как ребенку, не знать что происходит. Это было вроде как скрыто. Это большой дефект в моем характере, оставшийся до сих пор — мне все время кажется, что все от меня что-то скрывают. Отец уехал, и долгие месяцы мы не подозревали о том, что он не собирается возвращаться. Мама сказала, что он в командировке, и в итоге сказала правду. У меня был страх того, что я остался главным мужчиной в доме, не зная как и что делать. Было чувство, что я недостаточно научился у отца, что он не был со мной, когда был нужен, и все это накапливалось. Сильная ненависть к нему. Он даже не попрощался. Я не имею понятия о том, что между ними происходило. Может, это было что-то совершенно ужасное, когда он должен был просто исчезнуть и все. Но они оба были очень религиозны, и для меня это противоречило всем этим вещам, касающимся развода. Быть брошенным. У меня были проблемы с этим. Потом, через 3 года, умерла моя мама. Я связываю это со всем этим вихрем проблем касательно развода. Это было очень больно. Видимо, она не хотела лечения? Нет, нет, однозначно нет. Ей было даже неинтересно узнать, что это была за болезнь. Мы наблюдали, как наша мама увядает. Мы с сестрой просто смотрели друг на друга, сказать было нечего. Это был заколдованный круг в отношении признания самого факта болезни. В конце концов, мои братья — они были уже достаточно взрослыми, чтобы понять это — сказали: «Что-то не то, давайте ей как-то поможем». Но было слишком поздно. Рак, она умерла. Мне пришлось на какое-то время поселиться у брата, оставив всех друзей, посередине 11 класса. К счастью у меня был старший брат, Дэвид, у которого была довольно устоявшаяся жизнь. У него была жена, и это типа устаканило его жизнь, мою и моей сестры. Моя сестра не могла этого терпеть слишком долго, она была слишком проблемной. Они нашли моего отца, и она стала жить с ним. Прошло очень много времени, пока я смог хоть как-то простить его и хотя бы осознать существование ни от чего не зависящей любви между отцом и сыном. Но все еще без ответов оставались тонны вопросов. Он умер. Много всяких вещей, через которые мне пришлось пройти во время терапии, связаны с детством и столкновением моей реальности с их реальностью. Когда ты впервые принял какие-либо медикаменты? Когда я жил у брата, у меня были эти жуткие головные боли. Ребенком у меня были постоянные мигрени. Я не знал, что существует что-либо, что могло бы помочь или ослабить боль. Молитва похоже не помогала, а это был единственный рецепт в моем доме, или еще чтение Библии. Помню брат впервые дал мне аспирин, а я отказывался. «Как я буду себя после этого чувствовать? Что произойдет?». В тот момент я осознал преимущества данных Богом знаний о том, как нам позаботиться о самих себе. Сколько тебе было тогда? Где-то 16 или 17. У меня на протяжении всей школы не было никаких прививок, ничего подобного, чему я даже в какой-то степени рад. Кто знает что там вкалывают в детей? К этому моменту ты учился играть на гитаре? Мама брала меня на уроки фортепиано, потому что мы жили в доме друга. Я стал играть на пианино, и мама подумала, что я стану виртуозом (смеется). Три года занятий на фортепиано в доме пожилой женщины, где ужасно пахло. Я довольно быстро понял, что это отличное средство общения. Мне нравилось быть одному. Мне нравилась возможность отрешиться от мира. Музыка очень в этом помогала. Я надевал наушники и просто слушал музыку. Музыка говорила моим голосом и становилась связующим звеном на многих уровнях. Было очень естественным, что я хотел самовыразиться таким образом. Все вертелось вокруг Kiss и Aerosmith. Это был первый посещенный мной концерт — Aerosmith и AC/DC в Long Beach Arena (12 июля 1978 г.). Мне также нравились Ted Nugent, Alice Cooper. Много из более острого, тяжелого рока, который в ту пору был американским. Я не слушал другой музыки пока не познакомился с Ларсом 2 года спустя. Как ты впервые встретился с Ларсом? Когда мы впервые познакомились, я учился в старших классах, играл с другом на гитаре и пытался запустить эту группу, Phantom Lord. Мы ответили на его объявление в газете, встретились с ним на каком-то маленьком складе где-то, он установил свою ударную установку, и он совсем неважно играл, но имел мотивацию, знания. У него был такой же драйв и такие же чаяния, как и у меня. В культурном плане, насколько вы были разными? Совершенно. Кроме того, что его игра была не очень хорошей в то время, от него исходили всякие запахи (смеется). Несчастье быть европейцем состоит в том, что они там не производят мыло, и никто никогда не моется. При посещении его дома — определенно другое ощущение. Очень дружественно, очень открыто. Мой дом был очень элитным, очень закрытым, если ты не был последователем нашей религии... У нас дома не было много гостей. Дом Ларса был абсолютной противоположностью. Очень в стиле хиппи, в стиле «Давай, заходи». Видимо, Ларс имел внушительную коллекцию записей. Я бы не сказал, что он был испорченным, но, будучи единственным ребенком в семье, у него было много записей. Я заходил и не мог в это поверить. У меня был мой маленький набор, а у него вся стена спальни заполнена всякими вещами. Он мог просто пойти в музыкальный магазин и сказать: «Я хочу послушать, что это за парни». Я не мог себе такого позволить. Но, чувак, я приходил и переписывал у него все, что только мог. Ты был скромным тогда? Очень. Я был очень отчужденным, не доверял окружающему миру вообще в связи с тем, через что мне пришлось пройти в детстве. Выпивка помогала мне немного вырваться из этого, но в итоге было только хуже. Я копал себе более глубокую яму. Было чувство, что Metallica стала твоей семьей? Да, да. Без сомнения. Я искал людей, которые бы разделяли мои взгляды. Я не мог отождествлять себя со своей семьёй, она распалась на моих глазах, когда я был совсем ребёнком. Одна часть меня жаждала семью, но была и другая часть, которая не могла быть с людьми. В конце концов, я почувствовал себя одиноким волком, я чувствую, что мне нужна семья, но не всё время. Перевод: nomad-vagabond | ||
 |
||
|
Copyright © 2000-2025 Сергей Марков, Сергей Чернышев
При использовании материалов сайта ссылка на Metallica.ru обязательна!
| ||
|
| |||||